ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА

Агрессивное поведение больной шизофренией в отношении ребенка

Н.И. Аносова, Н.К. Харитонова

По мнению многих специалистов, наибольший удельный вес среди психически больных, совер­шающих общественно-опасные деяния (ООД), составляют лица, страдающие шизофренией. За последние несколько лет, по данным S. Richard-Devantoy (2014), заболеваемость шизофренией увеличивала риск совер­шения агрессивных действий в 6-10 раз у мужчин и в 8-10 раз -у женщин. Результаты исследования Т. Shortn соавт. (2013) показали, что наличие шизофрении более чем в 2 раза повы­шает риск формирования насильственных действий.

Одной из наиболее часто встречающихся нозологических форм, при которых женщины совершают тяжелые агрессивные действия, является шизофрения. Несмотря на то, что средние показатели заболеваемости среди женщин и мужчин различаются мало, специфика шизофрении у женщин не подвергается сомнениям. В последнее время отечественными и зарубежными исследова­телями проблема общественно опасного поведения женщин с психическими расстройствами исследуется с учетом гендерного фактора и особенностей клинической картины психических заболеваний (Иммерман К.Л., Качаева М.А.. Королева Е.В., Мельник В.И., 1988).

Известно, что мотивы агрессивного поведения лиц с пси­хическими расстройствами имеют свои особенности, поскольку на формирование и реализацию агрессии могут оказывать существенное влияние психопатологические проявления. Вместе с тем, в механизмах агрессивного поведения больных шизофренией презюмируются многие факторы: взаимодей­ствие различных психопатологических расстройств между со­бой. с личностными особенностями больного и ситуационными факторами, что в целом определяет реализацию общественно опасных действий (Двойнин В.И., 1991). Согласно исследова­ниям Ф.В. Кондратьева (1994), проблема социально опасного поведения лиц с психическими расстройствами не может решаться без целостного осмысления его причин. Должна учитываться система “синдром-личность-ситуация” — эта та система, внутри которой формируется и реализуется поведение (в том числе и социально опасное) психически больных.

В качестве примера приводим случай, получивший большой общественный резонанс из-за своей необычности и жестокости.

Подэкспертная Б. обвиняется в убийстве ребенка, 2005 г.р. Известно, что родилась в Узбекистане, в семье узбеков, до 15 лет страдала энурезом. С детства была драчливой, возбудимой, упрямой, непос­лушной. могла подолгу плакать, пока не добивалась своего. В шко­лу пошла своевременно, успевала хорошо, окончила 10 классов. В 17 лет вышла замуж не по любви, проживала в доме мужа, родила в браке троих детей. Поддерживала близкие отношения только с матерью, к сестрам привязана не была. По характеру была добрая, незлопамятная, иногда говорила неправду, всегда извинялась за свои ошибки и шла па уступки. Подэкспертная не работала, вела хозяйство, религиозной никогда не была, намаз не совершала, в мечеть не ходила. В конце 2002 г. Б. вдруг сильно изменилась, ста­ла иногда разговаривать сама с собой, не слушалась домашних, особенно свекровь, вела себя странно, говорила, что ей слышатся “посторонние звуки на религиозные темы”, уверяла, “что может читать намаз”. В то время у нее изменилось отношение к детям, к мужу, стала на них кричать, отношения в семье разладились. Такое поведение продолжалось 2-3 месяца. В дальнейшем ее состояние ухудшилось, она говорила все больше бессвязных слов, утверждала, что ей надо, чтобы вся семья читала намаз, ругалась со всеми, стала вести себя неприлично, оголялась. Ее отвезли в Самаркандскую областную больницу с диагнозом “Анемия”, где подэкспертная стала вести себя неадекватно, много разговаривала, “делала неприемлемые вещи, которые нормальный человек себе не позволит, потеряла стыд”. Говорила свекрови, что ее тело болит, состояние но улучшилось, стала уходить из дома, много разговаривала, ее закрывали дома. В связи с обострением геморроя ее вновь поместили в больницу, где ее прооперировали. Согласно истории болезни из Самаркандской ПБ, после операции состояние Б. только ухудшилось, ее положили в психиатрическую больницу, там она стала агрессивной, избивала других пациентов., говорила матери оскорбительные слова, утром бывала спокойной, а днем становилась агрессивной, за собой не ухаживала, не мылась, не ела, приходилось ее кормить, похудела, выкидывала всю еду, ее приходилось водить в туалет, часто плака­ла без причины, говорила, что сошла с ума. При осмотре психиатра­ми была верно ориентирована. Эмоционально лабильна, настроение несколько повышено. Многоречива, сообщила, что с ней разговари­вает Аллах, он ей помогает, защищает от всех бед, что в голове звучит женский голос, который говорит: “в какой дом ни зайдешь, там будет солнце и удача”, “ты обиженная, но у тебя хватит сил лечить людей”. Критика отсутствовала. Был поставлен диагноз: “Галлюцинаторно-параноидный синдром”. “Острый шизофреничес­кий эпизод”. После выписки из больницы подэкспертная потеряла интерес к детям, за ними следили родственники. Несколько лет не работала, сидела дома. В 2004 г. уехала из Узбекистана в РФ, с 01.08.2014 г. стала работать няней у девочки, которая, согласно представленным в деле справкам, страдала органическим пораже­нием ЦНС, симптоматической мультифокальной эпилепсией, спас­тическим тетрапарезом, грубой задержкой психомоторного развития. Б. очень внимательно относилась к девочке, добросовестно выпол­няла обязанности по дому, любила ее, называла дочкой, была очень терпелива с ней, могла подолгу ее успокаивать, качать. В мае 2015 г, Б. познакомилась с исповедующим ислам мужчиной, к которому она прислушивалась, стала ходить с ним в мечеть. Перестала посылать деньги родителям, а слала все отдавать своему мужу. Говорила всем, что христианская вера неправильная, есть только Аалах, она стала молиться, слушала пение муллы, перестала есть еду из “Макдональд­са”, так как муж ей это запретил, стала просматривать в Интернете видео на религиозные и военные темы, 5 раз в день читала намаз, носила хиджаб. Говорила, что Иисус не Бог, а есть только Мухаммед – он главный, 24.01.2016 г, подэкспертная стала отслеживать время молитвы, по 24 часа в сут­ки сидеть на сайте “Одноклассники’’, писала огромные тексты на узбекском языке, читала их и плакала навзрыд. Когда ее спраши­вали. что случилось, говорила, что “это ее вера, ее не поймут’. Во время молитв завывала, часто плакала, в остальном ее поведение было прежним. Подэкспертная сутра, без спросу, сидела за компью­тером, весь день почти без отрыва, отвлекалась только, чтобы на­кормить ребенка. Сообщила, что президент Узбекистана не разре­шает таджикам приезжать в Узбекистан. Говорила, что “через 2 года накоплю денег и куплю бомбу, подорву президента, так как он ее мужу не разрешает приезжать в Узбекистан’’. Сообщила, что если муж не отдаст ей деньги, она напишет на него в полицию, что Аллах ей все вернет. Говорила, что Путин бомбит Сирию, там гибнут дети. Как следует из материалов уголовного дела, Б. обвиняется в том, что 29.02.2016 г. в квартире, где она работала, нанесла своей подо­печной резаные раны в область шеи, отчленила голову от туловища, от чего наступила смерть потерпевшей. Подожгла квартиру, затем положила голову потерпевшей в рюкзак и пошла с ним к южному вестибюлю станции “Октябрьское поле” Московского метрополитена, где демонстрировала отрезанную голову ребенка и угрожала терро­ристическим актом. По показаниям полицейских, 29.02.2016 г. из метро вышла женщина, одетая в черную паранджу, были видны только глаза, на спине у нее был рюкзак. Когда ее попросили по­казать документы, она достала их из рюкзака и швырнула, стала нервно себя вести — переступала с ноги на ногу и что-то бормотала на непонятном языке, потом сказала, что у нее в рюкзаке голова ребенка, затем достала из рюкзака человеческую голову со светлыми волосами, с головы канала кровь. Б. подняла в стороны руки, стала кричать “Аллах Акбар”, ходить кругами и выкрикивать что-то на непонятном языке. На русском кричала, что является террористкой- смертницей и всех сейчас взорвет, эти действия она совершала около 15 минут. Кричала: “Я вам сейчас покажу! Аллах вас покара­ет’’. По показаниям свидетелей, поведение подэкспертной было по­хоже на какое-то представление. Во время допросов Б. сообщала, что в 09 ч. 00 мин. совершила омовение, взяла нож на кухне, наточила его, замотала в полотенце, так как в коридоре была видеокамера. Она развернула камеру в сторону, делала то, что ей говорил Аллах, зайдя с ножом в детскую комнату, она подошла к кровати девочки, взяла ее левой рукой за волосы, сказала “Аллах велик” провела ножом по горлу ребенка. Отделила голову от туловища. Все вещи положила в рюкзак, туда же положила нож и голову. Голос Аллаха говорил ей, что теперь она должна “сдаться ментам”, по дороге вы­бросила свою окровавленную юбку, Аллах “говорил”, что это не одежда для мусульман. У метро она должна была показать “ментам” свои документы и голову ребенка, при этом сказать, что это “Месть Путину за сирийских, палестинских и иранских детей”, а также опа “должна была объяснить Рамазану Кадырову, что люди, воющие в Сирии, свои, мусульмане, и надо мирно решать вопросы”. Когда ее задержали сотрудники полиции, она достала голову ребенка и го­ворила: “Бог един, Аллах Акбар, Бог един, на все способен, я передаю свое послание через своих рабов”. Полицейские требовали, чтобы она легла на землю, она выполнила их требования, так как голос Аллаха говорил ей, чтобы она все выполняла, как говорят, потому что. если они ее убьют, то через минуту начнется конец света. Пояснила, что месяц назад стала слышать голос Аллаха, который говорил ей, чтобы она перестала любить ребенка и убила его. Голос был мужской, говорил на таджикском языке. Отвечал на ее вопросы. Она сразу хотела убить девочку, но он просил подождать. Голос го­ворил. чтобы она писала в “Одноклассниках”, что мусульмане- мужчины должны носить бороду, а женщины — хиджаб, пять раз читать намаз, призывать к убийству президента Узбекистана и Таджикистана: он говорил сверху, а не по телефону. Она убила Настю по воле Аллаха. Об убийстве не жалеет. Бог сказал, что если мать девочки захочет, то может отрезать ей голову и троим ее сыновьям. Сообщала, что Аллах сказал: “голову всем покажи, отомсти, это на­казание за сирийских детей, от иранских детей, от палестинских детей. Накажи, отомсти’ Я отомстил через тебя. Потом они снайпером сделают что-то. ты умрешь и будет конец света”. Он научил ее араб­скому и таджикскому языку. Передавала текст на иностранном языке, который Аллах просил повторить, почему Путин, Кадыров и Башар Асад мирно не решили. Бог просил все это рассказать людям. Голос говорил: убей Каримова Ислама, скажи, пусть в селе много людей убьют, Имомали Рахмона убей и тогда город будет мусуль­манским. все будут намаз читать, носить бороду. Аллах каждую ночь спать не дает. Она устала, просит, чтобы ее сыновья умерли, будут с Аллахом в раю. Аллах говорил: куда хочешь, туда и пойдут сыно­вья, выбери и сестер, мать и отец не будут с тобой, так как они ре­шили. Все ее посылали: “убей. убей ‘. Она писала в одноклассниках, просила соблюдать правила мусульманские, но ее обзывали про­ституткой и заблокировали ее адрес. Потом она уснула и услышала “голос”: вставай, читай молитвы. Согласно выписному эпикризу из отделения психиатрической больницы ФКУЗ МСЧ-77 ФСИН России, с 04 но 24.03.201G г. подэкспертная находилась на лечении с диаг­нозом “Шизофрения параноидная, отсутствие ремиссии, период наблюдения менее года”. В психическом статусе отмечено, что ми­мика неестественная, неадекватная. Немотивированно улыбалась. Анамнестические данные сообщала непоследовательно, обрывками. Инкриминируемое ей деяние не отрицала, не сожалела о случив­шемся: ‘ Аллах сказал убить, взяла нож. голову положила в сумку”. Поднимала руки вверх, закатывала глаза и произносила слова мо­литвы. Говорила, что ее миссия не окончена, нужно принести в жертву еще одну русскую. Мышление было замедленное, нецелена­правленное, эмоциональные реакции неадекватные, критика от­сутствовала. Во время освидетельствования в Центре беседовала через переводчика. Контакту была труднодоступна. Во время беседы на лице была неадекватная улыбка. Сообщила, что в 2002 г. с осени она стала хуже себя чувствовать, ноги ослабели, несколько раз па­дала. Стала испытывать страх, тревогу, чувствовать, как силы по­кидают ее. просила родителей мужа отвезти ее к врачам, так как боялась умереть, плакала, плохо спала ночами. Перестала выполнять домашнюю работу, не ухаживала за детьми. Отмечала, что в тот период стала равнодушной. Ее водили к различным врачам, а затем положили в больницу. В больнице ей ввели внутривенно глюкозу, от этого она “впала в кому” и лежала в реанимации. После того, как она очнулась, то почувствовала “прилив сил”, было беспокойство, неусидчивость, стали быстро течь мысли в голове, все время хотелось с кем-то говорить, сон пропал. Она будила соседок по палате и что-то им рассказывала. Рассказывает, что затем ее охватила радость, она стала петь и плясать, родственники мужа делали ей замечания, но она “осмелела”, высказала им все, что думала о них. Говорит, что стала слышать “голоса”, то мужской, то женский, которые говорили откуда-то сверху, на таджикском языке. “Голос” говорил, что это Аллах, просил ее читать намаз. Коран и быть послушной мусуль­манкой. Обещал ей, что в награду за это она будет лечить бездетных женщин, ее тело будет заряжаться солнцем и дарить людям свет. Отмечает, что однажды ночью она увидела двух мужчин в белой прозрачной одежде, они светились. В их присутствии ей было так хорошо, легко, казалось, что она летает над землей. Она наблюдала за ними со стороны, будто фильм смотрела или сон. Мужчины что-то говорили ей. что стоит ей провести рукой и все изменится, любой дом станет красивым, она будет богатой, купит лимузин и все будут ею восхищаться: затем они исчезли. С этого времени поняла, что Господь ее избрал и полюбил. Счастье ее переполняло, она всех любила, увидела в больнице незнакомого мужчину и бросилась в его объятья, просила взять ее замуж, целовалась с ним. Дальнейшие события помнит фрагментарно. Говорит, что после лечения ’‘силь­ными препаратами” “голоса” прошли, но любовь к мужчине не ис­чезла. Отмечает, что после выписки она ходила к нему домой, имела с ним встречи, убегала из дома. Дети в тот период ее нс ин­тересовали. голова была занята любовью. После развода не пере­живала разрыв с мужем и детьми. Было стыдно выходить на улицу’, так как казалось, что соседи смеются над ней, обсуждают ее поведе­ние. Сообщила, что в 2014 г. ей предложили работать в семье, где росла больная девочка. Придя в их дом, поначалу испугалась, что не справится. Девочка была очень больной, “будто кукла, ничего не соображала”. Но хозяйка очень ей понравилась. Впервые за многие годы она стала жить в комфортных условиях, в тепле, с ванной и хорошим питанием. Вскоре привыкла к девочке, полюбила се как свою дочь, целовала, с удовольствием ухаживала за ней. В мае 2015 г. она вышла замуж за Д., который уже имел жену и был очень верую­щим мусульманином. Он требовал от нее соблюдения всех мусуль­манских правил, совершения намаза, соблюдения рамазана, ноше­ния хиджаба, длинных юбок, послушания. Она стала читать Коран, учить арабский язык, “всем сердцем полюбила Аллаха”. Описывает, что в то время внутренне стала меняться. У нее появились силы и желание изменить мир. Поверив в Аллаха, она хотела, “чтобы и окружающие тоже стали верить в него и соблюдать догматы мусуль­манства”. Отмечает, что муж просвещал се. описывал политическую обстановку, страдания мусульман от неверных, научил, где ей брать информацию в Интернете о ситуации в Сирии. Она стала изучать в Интернете всю происламскую информацию с осени 2015 г. К тому времени она так впечатлилась гибелью сирийских детей от бомбовых ударов России, что стала “плакать от боли”, страдала от того, что работает в русской семье. Утверждает, что тогда решила уйти из семьи, но муж убедил ее остаться, так как ему были нужны деньги на бизнес, а она отдавала ему большую часть зарплаты. В Интернете по просьбе мужа прочитала про город Мультишам, где дают хорошую работу, дома мусульманам, где все читают намаз, ходят в пристойной одежде. Узнала, что для поездки туда с мужем и сыном нужно 2 ты­сячи долларов. Решила терпеть и копить деньги. Рассказывает, что в декабре 2015 г. поехала в Узбекистан. Там она стала читать намаз, носить хиджаб. Родители ее ругали, требовали прекратить молить­ся. Она была зла на них, в голове стали возникать навязчивые мысли “убить отца”. Увидела, что “в Самарканде люди ведут себя отвратительно” – девушки носят мини юбки, парни курят и выпи­вают, не посещают мечеть, открылись клубы, публичные дома. Отмечает, что была очень расстроена увиденным, просила сына уехать с ней в Мультишам, но не было денег на турецкую визу и дорогу. Отмечает, что в Москве стала чувствовать себя плохо. Читая статьи в Интернете, она “заболевала” от боли за мусульман, ей было стыдно, что Аллаха не слушают, не соблюдают сунну. От горя стала плакать во время молитв. Появились внутренняя тревога, бессон­ница, устала от работы, девочка стала ее раздражать. В конце ян­варя стала слышать “голос” Аллаха. Голос был мужским, добрым, звучал в ее ушах, он стал ее хвалить за то, что она совершает намаз, послушалась его, что мусульмане будут брать с нее пример, поэтому ей необходимо одеваться в любимый цвет Мухаммеда — черный, читать намаз и перестать любить русских, “голос” говорил по не­скольку раз “не люби Настю”, она сопротивлялась “голосу”, продол­жала любить девочку, но “голос” требовал слушать его, и тогда он возьмет ее в рай вместе с сыновьями и сестрой. Потом “голос” стал требовать убить Настю, она так испугалась этого, что решила вы­броситься из окна, выходила на лестничную клетку и смотрела, откуда бы ей спрыгнуть. Но “голое” предупредил ее, что в ее сердце заключен весь мир, она – “проводник”, и если ее сердце разобьется, то наступит конец света, взорвется весь мир. “Голос” твердил: “от тебя зависит многое”, “ты мой посланник”, “тебе нельзя умирать”. Утверждает. что она решила убить всю семью, продумывала убийство, но “голос” твердил: “ты не справишься”, “убей только ребенка”. Говорит, что в тот период она ощущала в себе силу, необыкновенную радость и гордость за то, что она избранная, исчез страх, что поте­ряет работу, не любила детей, мужа. Она была только с Аллахом и выполняла все его требования. Рассказывает, что не умела печатать на компьютере, но Аллах сказала “не бойся, я научу тебя”, и за одну ночь она овладела компьютером. Печатала быстро и сама удивлялась своему умению, называет это чудом и после этого укрепилась в сво­ей вере. “Аллах” диктовал ей тексты, и она еле успевала за ним записывать. С радостью сообщает, что у нее появились знания, она стала проповедовать, говорила о Коране, сунне, будто бы она Муфтий или ученый. Говорит, что мысли были не ее, она была толь­ко “проводником”. Убеждена, что Аллах раскрыл ей много знаний, объяснил, что Коран записан неверно, он давал Мухаммеду другие сведения, но люди их исказили. Он утверждал, что нужно убивать неверных, так как они не наследуют рая, христиане придумали себе Иисуса, который был только пророком, он не был Богом, ему нельзя поклоняться. Вог един – Аллах, и все люди на земле должны ему поклоняться, а кто не будет этого делать, того нужно убивать, за их убийство греха не будет. Аллах обещал ей рай. Говорил: что “ты встанешь напротив меня, и я вознагражу тебя за службу”. Отмечает, что за неделю до убийства стала вспоминать все обиды, которые русские нанесли ей. при этом ненависть росла, “она грела свою злость”, кормила Настю и сдерживалась, чтобы ее не задушить, но “голос” говорил: “подожди, еще рано”. Ненавидела собаку, жившую в доме, “грязное животное” оскверняло место, где она обращалась к Аллаху. Рассказывает, что 29.02.2016 г. ночью проснулась от того, что “голос” сказал: “пора”. Когда все ушли, она выгладила все свои вещи, девочку не кормила, сама не ела. омылась, прочитала намаз, чувствовала, как ее наполняют силы и решительность. Взяла нож и пошла в комнату уверяет, что девочку не душила, а “резала жи­вую”. Сообщает, что в момент убийства никаких чувств не испыты­вала, действовала как робот. Удивлялась, как легко и четко она отрезала голову, крови было мало. Спрашивала “голос”: “Что делать дальше?”, он говорил: “Бери голову”, “иди к метро, сдайся милиции и всем расскажи о себе и твоем поступке. Отомсти за всех детей”. Отмечает, что “голос” отдавал инструкции четко и последовательно. Он хвалил ее: “вот. наконец, пролилась христианская кровь”, “дети Сирии отомщены… Пусть все русские видят – у Аллаха, есть кому отомстить за своих детей”. Пошла в спальню родителей и подожгла шкаф с вещами. Вышла на улицу, пошла к метро и сразу же увиде­ла полицейских, подошла к ним, они спросили документы, показала им паспорт и сказала об убийстве, они испугались и убежали. Достала голову из рюкзака и. следуя указаниям “голоса Аллаха”, стала вы­крикивать то, что он хотел сказать. Молилась Аллаху, благодарила его за те силы, которые он ей дал. Сообщает, что сейчас она очень спокойна и счастлива. Думает о своих детях, о невесте для старшего сына. По ночам слышит “голос” Аллаха, который беседует с ней. рассказывая о мусульманстве. Беседы проходят по ночам, “голос” будит ее, она ждет его прихода. О случившемся не сожалеет, так как выполнила то, что от нее ждал Бог. Не боится трудностей, так как считает, что все пророки страдали во имя Бога. Становится агрес­сивной, озлобляется при попытке врача предположить, что “голос” может принадлежать не Аллаху. Эмоциональные проявления неа­декватные. парадоксальные. Мышление разноплановое, непосле­довательное. с соскальзываниями. Суждения противоречивы, от­дельные -стереотипны. Критика к своему состоянию и сложившей­ся ситуации грубо нарушена. В отделении содержалась в отдельной палате, питалась отдельно от других подэкспертных. При совместном пребывании начинала проповедовать Коран, упрекала других под­экспертных в том, что они не почитают Мухаммеда и Аллаха, гово­рила, что христиане “захлебнутся кровью и будут гореть в аду.” Психологом выявлены нарушения в мыслительной, ассоциативной, эмоционально-личностной сферах, снижение критических способ­ностей, невысокий интеллектуальный уровень. Выявлялись нару­шения мышления в виде нецеленаправленности, разноплановости, соскальзываний, непоследовательности и противоречивости сужде­ний. снижения критичности, а также отдельные проявления сте­реотипии.

Комиссия пришла к заключению, что Б. страдает хроничес­ким психическим расстройством в форме приступообразной параноидной шизофрении (F20.0, по МКБ-10) Рассматривая данный случай, следует отметить, что манифистация шизофре­нии у подэкспертной произошла в конце 2002 г., когда изме­нилось ее поведение и отношение к близким, мужу, детям. Она уходила из дома, вела себя неадекватно, “неприлично, оголялась”, была агрессивной, эмоционально неустойчивой, раздражительной, негативистичной, отказывалась от еды, не соблюдала гигиену. Все это послужило причиной госпи­тализации ее в психиатрическую больницу и постановки ей диагноза “Острый шизофренический эпизод”.

В стационаре на фоне острого маниакального состояния с психомотор­ным возбуждением подэкспертная испытывала вербальные псевдогаллюцинации (голос Аллаха), которые определяли ее бредовые переживания и по содержанию относились к бреду величия, точнее, к бреду грандиозных способностей (она из­брана Аллахом для особой миссии и наделена им особой, могу­щественной силой). После проведенного лечения психическое состояние Б. стабилизировалось: аффективные и бредовые идеи дезактуализировались и перестали определять ее поведение. В дальнейшем, до мая 2015 г. сведения о психическом состоя­нии отсутствовала, в 2004 г. она приехала из Узбекистана в Россию. С мая 2015 г. поведение ее изменилось, в том числе и в силу внешних причин (радикальная религиозная индукция мужем, средствами массовой информации) – она стала проявлять несвойственную ей ранее активную религиозную деятельность, регулярно молилась, ходила в мечеть, носила хиджаб, постилась, открыто обсуждала с окружающими свои религиозные взгляды, искала материалы в Интернете на ре­лигиозную и военную тему о событиях в Сирии. Примерно за месяц до правонарушения у Б. на фоне нарастающей тревоги, диффузной бредовой настроенности развилось острое психоти­ческое состояние, характеризующееся бредовым “озарением”, мессианскими бредовыми идеями религиозного содержания, бредом величия, императивными слуховыми галлюцина­циями, синдромом психического автоматизма (Кандинского-Клерамбо), которое к периоду совершения инкриминируемого ей деяния приобрело характер острого парафренного состояния (экспансивный вариант) с положительным вариантом синдро­ма Кандинского-Клерамбо (чувство воздействия, управляемо­сти Аллахом, безволие сменились патологическим, чувством “сделанного обновления” с появлением особой силы, новых знании, власти над миром).

Указанные психопатологические расстройства обусловили болезненную мотивацию поведения Б. Главный вопрос, который возникает при анализе данного случая: можно ли было предотвратить эту трагедию? Как показывает практика, из числа всех больных, которые на­ходятся под наблюдением ПНД, только 5% совершают ООД. Диспансерное наблюдение безусловно является важным про­филактическим звеном. В данном случае стечение разных факторов: неофициальный статус мигранта больной, прием на работу без медицинского контроля, недоучет изменившегося поведения Б. окружающими, неоказание своевременной пси­хиатрической помощи способствовало возможности совершения ею тяжелого ООД.