ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА

Судебно-психиатрическая экспертиза в гражданском деле в связи с ограничением дееспособности

Н.К. Харитонова, Е.В. Королева, Е.В. Казарина, К.В. Каячева

   В современных условиях с учетом новых законодательных норм возрастает возможность защиты прав лиц с психическими расстройствами за счет дифференцированного подхода к их ограничению (Харитонова Н.К, Королева Е.В., 2015). Со 2 мар­та 2015 г. в России впервые был введен институт ограничения дееспособности для лиц с психическими расстройствами, по­стулированный в ФЗ от 30.12.2012 г. №ЗО2-ФЗ “О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и части первой Гражданского кодекса, вступившего в силу 01.03.2015 г.”. В ч.2 ст.30 ГК РФ указано, что гражданин, который вследствие психического расстройства может понимать значение своих действий и руководить ими лишь при помощи других лиц, может быть ограничен судом в дееспособности, над ним устанавливается попечительство. Такой гражданин совершает сделки, за исключением тех, ко­торые предусмотрены подпунктами 1 (распоряжаться своими заработками, стипендией и иными доходами) и 4 пункта 2 статьи 26 настоящего Кодекса (мелкие бытовые сделки и иные сделки, предусмотренные пунктом 2 статьи 28 настоящего Кодекса, то есть сделки, направленные на безвозмездное по­лучение выгоды, не требующие нотариального удостоверения либо государственной регистрации), с письменного согласия попечителя.

   При наличии достаточных оснований суд по ходатайству попечителя либо органа опоки и попечительства может ограничить или лишить такого гражда­нина права самостоятельно распоряжаться своими доходами, указанными в подпункте 1 пункта 2 статьи 26 настоящего Кодекса. Гражданин, дееспособность которого ограничена вследствие психического расстройства, самостоятельно несет имущественную ответственность по сделкам, совершенным им в соответствии с настоящей статьей. За причиненный им вред такой гражданин несет ответственность в соответствии с настоящим Кодексом. Если основания, в силу которых граж­данин был ограничен в дееспособности, отпали, суд отменяет ограничение его дееспособности. На основании решения суда отменяется установленное над гражданином попечительство.

   Согласно Постановлению Пленума Верховного суда РФ от 23 июня 2015 г. Nq 25 “О применении судом некоторых по­ложений раздела 1 части ГК РФ”, заявления об ограничении дееспособности гражданина рассматриваются в соответствии с гл.31 ГПК РФ, то есть в этом случае обязательно назначе­ние судебно-психиатрической экспертизы. Так же как и при определении категории недееспособности, предметом судебно-­психиатрической экспертизы по ограничению дееспособности в связи с наличием у лица психического расстройства явля­ется установление соотношения выраженности психопато­логических расстройств и юридического критерия. При этом правовые последствия признания гражданина с психическим расстройством ограниченно дееспособным касаются только имущественного права, сопровождаются ограничением воз­можности самостоятельно заключать сделки, а только лишь с согласия попечителя. Таким образом, категория ограничения дееспособности, определенная указанным законодательным актом, во многом аналогична понятию несделкоспособности. В отличие от ст. 177 ГК РФ (признание сделки недействительной), проводится не ретроспективная оценка психического состояния и способности понимать значение своих действий и руководить ими при совершении сделки, а проспективная, прогностичес­кая оценка когнитивных, волевых функций, определяющих способность к самостоятельной целенаправленной регуляции своего поведения и самостоятельному волеизъявлению при заключении сделки.

Для экспертной оценки медицинского критерия ограничения дееспособности у лиц с психическими расстройствами исполь­зуются следующие подходы: оценка совокупных качественных клинических характеристик тяжести психических расстройств, таких как продуктивная психопатологическая симптоматика, нарушения эмоциональной, волевой, личностной сфер, на­рушения критических и прогностических функций, а также динамических характеристик заболевания; количественная оценка нарушений познавательной деятельности, уровня по­веденческой активности и социального функционирования с помощью метрических методов. В соответствии с мнением Ф.С. Сафуанова, Н.К. Харитоновой, М.В. Зейгер (2016) пси­хологическим содержанием способности “понимать значение своих действий или руководить ими лишь при помощи других лиц”, учитывая то обстоятельство, что гражданин не способен к самостоятельному волеизъявлению при совершении сделки, но в то же время несет за нее имущественную ответственность, а также ответственность за причиненный им вред (и.2 ст.30 ГК РФ), является экспертное понятие “Ограничение способ- пости гражданина к осознанному принятию решения или его исполнению, реализации при совершении сделки’’.

Примером является судебно-психиатрическая экспертиза II., 1991 г.р., проведенная в 2016 г. в гражданском деле по ограничению дееспособности на основании ч.2 ст.30 ГК РФ. Беременность у его матери протекала на фоне микоплазмоза, гестоза первой половины беременности, роды были срочные, тяжелые. С грудного возраста состоял на учете у невролога с диагнозом «Остаточные явления ле­востороннего гемипареза. Дизартрия. Мышечная гипотония’’. Детский сад посещал для детей с ДЦП и патологией по неврологии, с раннего детства отставал в своем развитии от сверстников. В шко­лу был определен в 7 лет. был переведен на надомное обучение. В возрасте 10 лет перенес травму головы с коммоционными явления­ми. Плохо справлялся с программой массовой школы, отмечались трудности сосредоточения, отвлекаемость, инфантильность поведе­ния, более позднее по возрасту созревание, нарушения вербально­логического мышления, эмоциональная неустойчивость, слабая память. В 2008 г. подэкспертному был поставлен диагноз: “Синдром Клайнфельтера. Кариотип 47 XXY. Энцефалопатия смешанного генеза (дисметаболическая, посттравматическая, сосудистая). П. окончил 11 классов, в дальнейшем работал периодически на мало­квалифицированных должностях, с обязанностями справлялся плохо, нарушал финансовую дисциплину. С апреля 2013 г. стал злоупотреблять алкоголем, испытывал материальные трудности, оформлял кредиты и использовал деньги на текущие расходы. 07.08.2013 г. был с матерью на приеме у психиатра. Сообщал, что брал кредиты, пристрастился к курительным смесям. При осмотре интеллектуально-мнестически был ближе к пограничной норме, отмечалась эмоциональная неустойчивость, легко раздражался на окружающих, поставлен диагноз: “Эмоционально неустойчивое рас­стройство личности. Синдром Клайнфельтера’’. В консультации психотерапевта 17.09.2013 г. отмечено, что П. жаловался на сонли­вость, утомляемость, рассказывал, что во время употребления кури­тельных смесей отмечались зрительные галлюцинации, периодичес­ки “слышал внутренний голос, который советовал купить куритель­ную смесь, или. наоборот, отговаривал от этого”, если выпивал банку пива, “голос утихал”. Рассказывал, что стал «отвлекаться» погружением в компьютерные игры. При осмотре внимание было привлекаемое, истощаемое. Речь была громкая, быстрая, косноязыч­ная, олигофазичная, словарный запас ограничен. В поведении был расторможен, напряжен, аффективно заряжен, дистанцию соблюдал с трудом. Мышление обстоятельное, вязкое, труднопереключаемое, конкретное, с нарушением ассоциативно-логических связей, способ­ностей к обобщению. Память была снижена. Эмоционально сглажен, огрублен, отмечались незрелость, неустойчивость, трудности само­контроля, нарушение самоидентификации, низкая стрессоустойчивость. С бытовыми обязанностями справлялся на элементарном уровне, с посторонней помощью. Критики к своему состоянию не было. Трудовые установки были аморфные, не оформленные. Поставлен диагноз: «Умственная отсталость умеренная, с другими нарушениями поведения (асоциальностью, аддиктивными наруше­ниями), обусловленная другими уточненными причинами (хромо­сомная патология, эндокринологические заболевания, интоксика­ции). Синдром эмоциональной неустойчивости. Синдром Клайнфельтера, кариотип 47 XXY”. 21.10.2013 г. П. по настоянию матери был осмотрен психиатром в связи с компьютерной зависимостью. Сообщал, что постоянно сидел дома, не выходил на улицу, общался только виртуально. При осмотре настроение было снижено, был тревожен, лабилен. Поставлен диагноз: «Расстройство личности и поведения вследствие повреждения и дисфункции головного мозга, тревожно-субдепрессивное расстройство”. На II. было заведено уго­ловное дело в связи с повторными кражами велосипедов, в октябре 2013 г. ему была проведена амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза. При осмотре в беседе был многословен, склонен к рассуждательству. Жаловался на частые головные боли, плохую память, бессонницу, периодическое чувство тревоги, страха, «нервозности”. Говорил о слуховых императивных галлюцинациях обсуждающего и «предупреждающего” характера, что последнее время стал готовить себе пишу7 отдельно, так как считал, что мать готовит «плохую еду”. Фон настроения был неустойчивым. Суждения легковесные, инфан­тильные. Интеллект был невысок, память снижена. Мышление нецеленаправленное, разноплановое. Эмоционально снижен, моно­тонен. Формально признавал свою вину в инкриминируемых ему действиях. Критические и прогностические способности были на­рушены. В связи с тем, что диагностические и экспертные вопросы не были решены, 25.12.2013 г. П. была проведена стационарная судебно-психиатрическая экспертиза. При осмотре был спокоен. Эмоциональные реакции приглушенные, но адекватные контексту беседы, инфантилен. В беседе старался представить себя с выгодной стороны, занизить свои интеллектуальные способности, особенно когда речь заходила об инкриминируемых ему деяниях, ссылался на “провалы памяти», которые объяснял перенесенными травмами головы. Свои слова на комиссии о “голосах” не подтверждал, говорил, что его “не так поняли”. Отрицал, что ему стало трудно ездить в транспорте, что отказывался от еды, которую готовила мать: “Меня не так поняли”. Цель экспертизы понимал правильно, считал себя “вменяемым». В то же время заявлял, что, когда совершал кражи, “наверное, не соображал, потому что курил курительную смесь». Инкриминируемые деяния признавал частично, сначала говорил, что брал велосипеды, чтобы покататься, а потом “пришла мысль — продать”, деньги от продажи велосипедов ему были нужны на кури­тельную смесь и на оплату кредитов. Говорил, что изначально взял небольшой кредит “с девушкой погулять”, а потом пытался погасить задолженность с помощью новых кредитов, в том числе и под большой процент. Легковесно сообщал, что мать выплатила его долги по кредитам, декларировал социально положительные установки на будущее.

Противоправность инкриминируемых ему действий по­нимал. надеялся на условное осуждение. Память была несколько ослаблена, интеллект снижен. В структуре личности отмечалось наличие неустойчивых характерологических черт. Комиссией было дано заключению, что у II. обнаруживалось органическое расстрой­ство личности в связи со смешанными заболеваниями, он мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Уголовное дело закон­чилось примирением сторон, мать выплачивала деньги потерпевшим. В дальнейшем продолжал периодически подрабатывать, раздавал листовки. С 13.01 по 26.02.2014 г. находился на лечении в дневном стационаре. При поступлении предъявлял жалобы на утомляемость, сниженное настроение, плохую память. На первый план выступали крайняя инфантильность, недоразвитие эмоционально-волевой сферы, незрелость, низкая способность ориентироваться в достаточ­но простых ситуациях. П. была определена 111 группа инвалидности. При обследовании психологом сделан обобщенный анализ получен­ных данных, который указывал на устойчивый когнитивный дефект, включающий в себя умеренно выраженные нарушения внимания, памяти, мышления, ограниченные интеллектуальные возможности, низкий социальный интеллект. Был выписан с диагнозом “Органи­ческое поражение головного мозга сложной этиологии (перинаталь­ные вредности, хромосомные нарушения, соматоэндокринные на­рушения, сосудистые нарушения, ЧМТ) со снижением интеллекта, преимущественно социального, эмоционально-волевыми наруше­ниями и общей незрелостью психической деятельности’’. На МРТ- исследовании головного мозга 22.03.2014 г. выявлялись единичные очаги в проекции лобных долей сосудистого генеза. 26.09.2014 г. был на приеме у психиатра с жалобами на неприятные сны, после кото­рых постоянно тянуло на употребление алкоголя, спайсов, воровство. В связи с обострением, по рекомендации врача, находился на ста­ционарном лечении в ПБ с 26.09 по 29.10.2014 г. При поступлении был контактен, интеллектуально-мнестически снижен, легковесен, инфантилен, критики к алкоголизации не было. Заявлял, что пиво не алкогольный напиток, метафорический смысл пословиц не улав­ливал. плохо знал таблицу умножения. Эмоциональные реакции были живые, несколько огрублены. В беседе был многословен, кос­ноязычен, спрашивал значение неизвестных ему слов, при этом иногда в речи встречались достаточно сложные обороты. При из­ложении анамнестических сведений без смущения рассказывал о злоупотреблении наркотиками, драках, алкоголизации, воровстве. При расспросе о совершенных кражах отвечал равнодушно. Критические способности были ослаблены. В отделении участвовал в общих мероприятиях, был активен, общителен, в то же время инициировал мелкие бытовые конфликты с соседом по палате. Плохо прогнозировал последствия своих поступков, зачастую поступал импульсивно, необдуманно, к своему поведению относился легко­весно.

По результатам экспериментально-психологического иссле­дования выявлялись установочные рентные тенденции, которые могли корректироваться. Нарушения в умственной деятельности не были выражены, кроме нерезкого ослабления произвольного вни­мания и операционального и динамическою компонента в мышлении, что проявлялось в инертности мышления, склонности опираться на поверхностные признаки предметов и явлений, в непоследователь­ности суждений, некритичности, что в целом затрудняло социальную адаптацию. В личности отмечались повышенная чувствительность к критическим замечаниям, ранимость, выраженная эмоциональная нестабильность, возбудимость, вспыльчивость, взрывчатость, значи­тельная изменчивость настроения, склонность к его циклическим колебаниям. Выявлялись слабая дифференцированность и бедность внутреннего мира, низкий уровень воображения и жизненных ин­тересов, недостаточность эмоционально-волевой и потребностно-мотивационной сфер, а также низкий уровень самопонимания, некритичность, ослабление механизмов самоконтроля. Характерными были эмоциональная и социальная незрелость, неумение и нежела­ние преодолевать трудности, отсутствие интересов. Память соответ­ствовала невысокой возрастной норме. Мнестические процессы были несколько снижены. Отмечалось умеренное снижение активного внимания. Интеллект соответствовал пограничной умственной не­достаточности (IQ=87, по Векслеру). При выписке ему был поставлен диагноз: “Органическое заболевание головного мозга с психически­ми нарушениями. Психопатоподобный синдром». С 30.10 по 01.11.2014 г. II. находился на стационарном лечении в отделении острых отравлений с диагнозом “Острое отравление неизвестным веществом нейротропного действия средней степени. Токсическая энцефалопатия. Органическое расстройство личности. Употребление канабиноидов с вредными последствиями». В период с 29 до 30.05.2015 г. П. повторно был привлечен к уголовной ответствен­ности за кражу велосипедов. 10.06.2015 г. II. посетил психиатра в сопровождении матери, жалобы на здоровье отрицал. При осмотре был напряжен, раздражителен, злобен, ругался с матерью в при­сутствии врача. Мышление было конкретное, интеллектуально-мнестически был снижен. Выдано направление на добровольную госпитализацию. При поступлении конфликтовал с матерью, был возбужден. Эмоциональные реакции были живые, несколько огруб­лены. в процессе беседы достаточно активно жестикулировал. Сожалел о совершенном правонарушении. Мышление было инфан­тильное, легковесное. В беседах был примитивен, конкретен, пы­тался выставить себя жертвой обстоятельств. Время проводил праздно, общался с другими пациентами, смотрел телевизор. При исследовании психологом на первый план выступали выраженные признаки психического инфантилизма. Интеллект соответствовал средней норме. Критические и прогностические функции были сла­бо развиты. Органических нарушений умственной деятельности не обнаруживалось. Умственная работоспособность была в рамках нормы. Мышление конкретное, инертное, с низким операциональным уровнем. Находился в больнице с диагнозом “Органическое заболе­вание головного мозга с психическими нарушениями. Психопато­подобный синдром».

Из заключения стационарной судебно-пси­хиатрической экспертизы от 25.11.2015 г. по уголовному делу о краже велосипедов известно, что при обследовании в стационаре в беседе старался представить себя с выгодной стороны, вызвать со­чувствие. Сообщал, что несколько раз слышал мужской голос, кото­рый возникал только при употреблении спайсов, однократно слышал голос умершей бабушки. Сообщал, что жил один, его опекала мать, которая оплачивала ему съемную комнату. Комиссия пришла к за­ключению, что у П. имелось органическое расстройство личности в связи со смешанными заболеваниями, было дано заключение, что он может осознавать фактический характер и общественную опас­ность своих действий и руководить ими. Мать И. обратилась в суд с заявлением о признании подэкспертного ограниченно дееспособным. В обосновании своих требований она указала, что П. страдает пси­хическим расстройством, не может распоряжаться своими денежны­ми средствами, имеет много долгов по кредитам, бесцельно тратит деньги, в том числе на компьютерные игры, не задумывается о вы­плате кредитов. 10.02.2016 г. П. был осмотрен психологом в ПНД, в ходе исследования у него отмечались умственная отсталость средней степени, нарушения в эмоционально-волевой сфере, эмоциональная неустойчивость, девиантное поведение, низкая стрессоустойчивость, трудность самоконтроля, нарушение социальной адаптации. 14.03.2016 г. П. была определена II группа инвалидности в связи с общим заболеванием. При настоящем освидетельствовании в ФГБУ “ФМИЦИН им. В.П. Сербского” М3 РФ выявлено следующее. Заключение терапевта: “Синдром Клайнфельтера”. Заключение эндокринолога: “Гипергонадотропный гипогонадизм вследствие синдрома Клайнфельтера». Заключение невролога: “Легкая рези­дуальная неврологическая симптоматика сложного генеза”.

Психи­ческое состояние. П. выглядит моложе своего возраста, движения неловкие, угловатые. Мимика малодифференцированная, периоди­чески неуместно улыбается. На беседу соглашается, однако в раз­говоре пассивен. Держится без чувства дистанции, коррекции под­дается на непродолжительное время. Эмоциональные реакции не всегда соответствуют контексту беседы. Голос громкий, речь несколь­ко замедлена, не к месту употребляет междометия. В разговоре оперирует наиболее упрощенными формулировками и фразами. На вопросы отвечает коротко, не всегда в плане заданного. Недоосмысляет более сложные вопросы, после продолжительной паузы переспра­шивает. что собеседник имеет в виду. Цель экспертизы в целом по­нимает верно, однако обозначение понятия ограниченной дееспособ­ности передает с чужих слов. Указывает, что болен “синдромом Клайнфельтера», но объяснить, что это за заболевание, затрудняет­ся. Анамнестические сведения излагает непоследовательно, затруд­няется датировать основные события своей жизни. Предъявляет жалобы на частые головные боли, непереносимость душных поме­щений, повышенную сонливость, плохую память: «Текущие события помню плохо». Себя характеризует ’ спокойным, общительным», “бываю взрывным, но пытаюсь себя сдерживать, иногда все бесит». О себе рассказывает, что в школе учился с трудом, не понимал школьную программу, «оставался на второй год в 3-ем и 5-ом клас­сах», поэтому в дальнейшем обучался на дому. После окончания школы учебу не продолжил, пытался трудоустроиться, но не полу­чилось: “У меня синдром Клайнфельтера и я постоянно хочу спать, поэтому нигде меня не оставляют». Заявляет, что временами под­рабатывал. “расклеивал рекламные листовки по подъездам», зара­батывал по 150-200 рублей “в хорошие дни», однако “чаще мне не платили и вообще штрафовали из-за того, что проверяющие не на­ходили меня на месте”. В основном все свое время проживал с мате­рью и отчимом, временами помогал им по хозяйству, присматривал за приемными детьми, играл в компьютерные игры. Сообщает, что в настоящее время из друзей у него “одна девушка”, с которой они ходят «гулять в парк и на шашлыки”. Указывает, что раньше общал­ся в компании, где употреблял алкогольные напитки, спайсы, кото­рые ему друзья посоветовали, быстро появилось влечение к употреб­лению алкоголя и спайсов. Пояснил, что несколько раз попадал в больницу, потому что начал “слышать незнакомые голоса», которые говорили ему: «покури». Указывает, что денег, которые давала ему мать на карманные расходы, не хватало, поэтому для приобретения алкоголя и психоактивных веществ стал брать микрокредиты. При вопросе, как планировал выплачивать кредит, отвечал: “я же рас­клеивал листовки, гасил проценты”. В целом, суть ситуации, касаю­щейся получения микрокредитов, не осмысляет: “Два процента в день это же не так много?”, “я вообще в процентах не понимаю”. Не отрицает, что в тот же период стал воровать велосипеды из подъ­ездов, но не понимал в тот момент, что за это он может нести уголов­ную ответственность. Заявляет, что потом кражи стал совершать по «предложению знакомых из бывшей компании”, которые говорили ему. что «все так делают, и ничего… ‘. Отмечает, что когда выпивает, его «всегда тянет на подвиги». Общую причину его асоциального поведения на тот период сформулировать не может, «жизнь — не сладкая штука”. Рассказывает, что в настоящее время живет в квар­тире отчима, мать приезжает к нему, чтобы купить продукты и дать денег на карманные расходы. Указывает, что готовит и убирает сам.

В целом в простых бытовых вопросах ориентирован верно. Поясняет, что пенсию получает с матерью, знает размер своей пенсии. Говорит, что всеми финансовыми вопросами занимается мать, у нее находит­ся его паспорт. Свой досуг описывает следующим образом: последние 6 месяцев посещает центр реабилитации инвалидов, где занимает­ся в гончарной мастерской, шитьем и рисованием, по 3-4 часа в день. Рассказывает, что однажды совершил в центре кражу, украл план­шет: “Мне очень хотелось, но мне не покупали», смущенно смеется при этом, говорит, что вернул планшет, когда пропажу заметили. Заявляет, что ему «нравится в больнице», потому что там всегда есть занятия. О своих планах на будущее говорит: “К 30 годам хочу пое­хать в деревню”, «буду жить, полоть грядки, убираться на участке”. В отделении режиму подчинялся пассивно, ничем себя не проявлял. При экспериментально-психологическом исследовании на фоне преимущественной конкретности мышления выявляется способность подэкспертного к выделению существенных практически значимых признаков объектов категориального и функционального уровней на несложном стимульном материале, оперированию простыми условными смыслами выражений, установлению последователь­ности событий и осмыслению ситуаций, отмечается неуверенность в собственных способностях. Некоторые методики старается не вы­полнять, ссылаясь на незнание, но в режиме внешней направляющей помощи вполне с работой справляется, непосредственное механичес­кое запоминание без грубого снижения. На фоне некоторой неустой­чивости состояния, обусловленного ситуацией, тревожности, фикси­рованности на проблемах соматического характера и внутреннем психологическом напряжении при личностной и интеллектуальной незрелости, потребности в покое, эмоциональном комфорте и защи­те от внешних воздействий выявляются достаточно высокий уровень активности, неустойчивый характер самооценки, зависящей от мне­ния окружающих, которому придается особое значение. Отмечаются стремление к самостоятельности и свободе в принятии решений, склонность к протестным реакциям при ограничении и запретах, трудности самостоятельного конструктивного разрешения проблем­ных ситуаций с ожиданием их изменения со временем за счет внеш­них обстоятельств или помощи других лиц, недостаточное чувство собственной вины и ответственности. Для подэкспертного также характерны черты демонстративного поведения с легкостью вжива­ния в различные социальные роли, стремление к повышению свое­го статуса при некоторой ирреальности притязаний. Выявляемая раздражительность сочетается со склонностью фиксироваться на негативных значимых обстоятельствах, воспринимать их как ущем­ление чувства собственного достоинства, ранимостью в отношении критических замечаний при в целом поверхностном характере эмо­циональных переживаний, подчиняемостп авторитетным лицам с ощущением собственной неполноценности и ущербности, неуверен­ности в собственных возможностях, избирательности в межличностных контактах, настороженности и некоторой подозрительности к окружающим.

Комиссия пришла к заключению, что у И. обнаруживается психическое расстройство в форме органического расстройства личности в связи со смешанными заболеваниями (F07.08, по МКБ-10). Об этом свидетельствуют данные анамнеза и ме­дицинской документации о пренатальной патологии (гестоз беременности, микоплазмоз у матери подэкспертного), диаг­ностированной у подэкспертного болезни Клайнфельтера, черепно-мозговой травме с коммоционными явлениями и отмечавшейся у него задержке психоречевого и физического развития, что обусловило невротические проявления (энурез). Указанное заболевание проявлялось недоразвитием познава­тельной деятельности, низким интеллектуальным уровнем, что явилось причиной наблюдения у невролога, слабой школьной успеваемости и перевода на домашнее обучение.

Также у него сформировались личностные особенности в виде вспыль­чивости, раздражительности, агрессивности, обусловившие девиантное поведение, патологическое нарушение влечений (злоупотребление алкогольными напитками, употребление психоактивных веществ, склонности к совершению повторных краж), что и определило его социально-трудовую дезадаптацию, наблюдение у психиатра и установление группы инвалидности. Данное заключение подтверждается результатами настоящего обследования, выявившего у II. на фоне резидуальных невро­логических признаков органического поражения центральной нервной системы когнитивные нарушения в виде ригидности, конкретности мышления, поверхностности и примитивности суждений: интеллектуальное снижение; малый запас общеоб­разовательных знаний и сведений; недостаточность контроля над высказываниями и поступками; незрелость личностной и эмоциональной сферы, подчиняемость, трудности самостоя­тельного разрешения проблемных ситуаций, ограниченность сферы интересов и нарушение сферы влечений при снижении критических и прогностических способностей. В силу имеюще­гося у него психического расстройства, которое проявляется недостаточностью волевого контроля, подчиняемостью, не­зрелостью личности, снижением критических и прогностичес­ких возможностей, трудностью в принятии самостоятельных решений, целостного осмысления ситуации при совершении имущественных сделок, в том числе связанных с получением кредитов И. может понимать значение своих действий и ру­ководить ими лишь при помощи других лиц.